Сломленный принц - Страница 72

– Это девиз Ройалов? Я думала, он звучит по-другому.

Адреналин ушел, и я чувствую, как дрожит ее тело. Я притягиваю Эллу к себе так близко, что касаюсь подбородком ее головы, и обнимаю ее.

– Может быть, до того, как ты приехала, но сейчас он звучит именно так.

– Не самый плохой девиз.

Элла косится по сторонам, на расходящуюся толпу, обрывки клейкой ленты на ступенях, капли крови на мраморе.

– Ну что, получается, это наше первое свидание?

– Еще чего! Наше первое свидание было… – Я умолкаю. Каким было наше первое свидание?

– Ты никогда не приглашал меня на свидание, глупенький.

Элла шлепает меня – вернее, пытается. Это больше похоже на клевок птички, потому что сейчас в ее руках столько же крепости, сколько в желе.

– А ты права.

– Ладно, не парься. Я ни разу не была на свидании. А люди вообще еще ходят на них?

Я широко улыбаюсь, потому что наконец могу хоть что-то для нее сделать.

– О, детка, тебе еще многое предстоит узнать.

* * *

Вскоре новости об утреннем инциденте доходят до директора. Стоит мне усесться на стул после звонка на первый урок, как преподаватель сообщает, что меня ждут в кабинете Берингера. Когда я прихожу туда, выясняется, что Эллу и Джордан тоже вызвали с уроков и позвонили нашим родителям. Дело дрянь. Это может плохо кончиться.

Кабинет заполняется. Мы с Эллой сидим рядом, позади нас отец. Джордан с каменным лицом сидит рядом со мной, и я физически ощущаю исходящую от нее смесь страха и ярости.

Жертва Джордан, девятиклассница Роуз Эллин, сидит как можно дальше от нас, у противоположной стены. Ее мать не переставая жалуется, что пропускает очень важную встречу.

Наконец входит Берингер и с грохотом закрывает за собой дверь. От резкого звука Элла подпрыгивает на месте, и мы с папой протягиваем руки, чтобы успокоить ее. Он кладет свою на ее плечо, а я – на ее колено. Наши взгляды встречаются, и на этот раз отец смотрит на меня с одобрением. Что бы ни решил Берингер, для папы его решение не будет иметь никакого значения. Для него главное – что я заступился за семью, что я не эгоистичный подонок, каким бываю почти всегда.

Берингер откашливается, и все мы поворачиваемся к нему. В своем костюме за тысячу долларов он вполне бы сошел за члена совета директоров папиной компании. От нечего делать я начинаю размышлять, был ли этот сшитый на заказ костюм справлен на деньги, которые заплатил Берингеру отец после того, как я отделал Дэниела, и что он купит на взятки, которые лягут ему в карман после сегодняшней встречи.

– Насилие – это не ответ, – начинает он. – Цивилизованное общество решает проблемы в живых дискуссиях, а не драками на кулаках.

– А я слышал, что вооруженное общество – это общество взаимной вежливости, – сухим тоном вставляет папа.

Элла прикрывает рот рукой, чтобы сдержать смех.

Берингер сердито смотрит на нас.

– Теперь я понимаю, почему Ройалам так сложно найти общий язык со своими одноклассниками.

– Минуточку! – Элла с возмущением садится прямо. – Но Ройалы не приклеивали никого к стене.

– Ну, не в этом году точно, – шепчу я.

Папа легонько шлепает меня по затылку, а Элла сердито смотрит на меня.

– А что? Думаешь, эти придурки стали слушаться только потому, что я им так сказал? – бормочу я себе под нос.

– Мистер Ройал, уделите мне, пожалуйста, минуточку внимания! – рявкает Берингер, не дав Элле продолжить.

Я вытягиваю ноги и кладу руку на спинку стула Эллы.

– Простите, – отвечаю я, но в моем голосе нет ни капли сожаления. – Я пытался доказать Элле, что в Асторе на самом деле не терпят таких вещей, как приклеивание лентой к стене полуголых девятиклассниц. А то ей в голову пришла шальная мысль, что государственные школы лучше.

– Каллум, вам следует быть построже со своим сыном, – советует Берингер.

Но папа совершенно не нуждается в советах.

– Я не был бы здесь, если бы в школе обеспечивалось надлежащее исполнение всех правил.

– Согласна. Вы сорвали риелторскую сделку на семизначную сумму, потому что не способны сладить с нашими детьми, – встревает мама Роуз. – За что мы вам платим?

Мы с Эллой обмениваемся веселыми взглядами, а Берингер становится пунцовым.

– Это не подростки! Это какие-то дикие звери! Вы только посчитайте, в скольких драках участвовал Рид!

– Я не собираюсь извиняться за то, что вступаюсь за свою семью, – скучающим голосом отвечаю я. – Я сделаю все, чтобы мне и моим близким ничто не угрожало.

И даже Марк, отец Джордан, начинает раздраженно ворчать.

– Переход на личности тут вряд ли поможет. Очевидно же, что у учеников возникли разногласия и они решили все уладить своими силами.

– Разногласия? – в негодовании переспрашивает Элла. – Это не разногласия! Это…

– Это называется взросление, Элла, – перебивает ее Джордан. – И я советую тебе тоже повзрослеть. И, пожалуйста, даже не пытайся убедить меня, что если бы какая-нибудь девчонка подозрительно посмотрела на твоего парня, ты не стала бы разбираться с ней.

– Привязывать ее клейкой лентой я бы точно не стала, – отвечает Элла.

– Ты бы просто ударила ее лицом о шкафчик? Думаешь, так лучше? – язвительно спрашивает Джордан.

– Не смей нас сравнивать. Мы совершенно разные.

– А вот тут ты права! Ты из трущоб…

– Джордан! – грохочет голос Марка. – Хватит!

Он с опаской смотрит на папу, чье прежде бесстрастное лицо сейчас нахмурено. Марк берет дочь за плечи, то ли чтобы удержать ее на стуле, то ли чтобы показать, кто тут главный.

– Мы сожалеем, что в школе случился инцидент, не соответствующий правилам внутреннего распорядка частной академии Астор. Каррингтоны готовы уладить ситуацию. Надеюсь, никто не возражает?